RussiaPost.su Глобальная политика
CounterPunch, США
Всего лишь два года назад полувековые усилия Саудовской Аравии поставить себя как основную силу среди арабских и исламских государств, казалось, привели к успеху. Документ Госдепартамента, направленный бывшим Госсекретарем Хиллари Клинтон в 2014 году и опубликованный «Викиликс» говорил о саудовцах и катарцах как о соперниках, борющихся за «доминирование в суннитском мире».
Годом позже в декабре 2015-го служба внешней разведки ФРГ (BND) была столь встревожена растущим влиянием Саудовской Аравии, что предприняла чрезвычайные меры, выпустив меморандум, где говорилось, что «прежняя осторожная дипломатическая позиция более старых членов королевской семьи заменяется на импульсивную политику интервенций».
Пришедшее в замешательство немецкое правительство вынудило BND отказаться от своих слов, на за прошедший год опасения дестабилизирующего влияния более агрессивной саудовской политики оказались более чем оправдаными. Чего никто не предполагал, так это скорости, с которой Саудовская Аравия увидит крах своих амбиций или столкнётся с разочарованием почти на всех фронтах. В прошлом году Саудовская Аравия видела поражения своих союзников в сирийской гражданской войне, они потеряли последний крупный городской центр, восточное Алеппо. Тут, по крайней мере, саудовская интервенция была непрямой, но в Йемене-то непосредственно принимала участие крайне дорогостоящая саудовская военная машина и не смогла добиться победы. Вместо уменьшения иранского влияния за счёт более энергичной саудовской политики произошло прямо противоположное. На последней встрече ОПЕК саудовцы согласились сократить производство нефти, а Иран нарастил её производство — Рияд, по их собственным словам, всегда это отвергал.
В США последний гарант продолжения роли Саудовской Аравии президент Обама позволил себе сожалеть о конвенции, по которой Вашингтон относится к Саудовской Аравии, как к другу и союзнику. Нарастающая в обществе враждебность к Саудовской Аравии отразилась на печально известном голосовании в Конгрессе о позволении семьям жертв 9/11 подавать иски против саудовского правительства, как несущего ответственность за нападение.
При деятельном руководстве помощника наследного принца и министра обороны принца Мохаммеда бин Салмана, самой влиятельной фигуры в саудовском принятии решений, внешняя политика Саудовской Аравии стала намного более милитаристской и националистической, когда его 80-летний отец стал королем 23 января 2015 года. Последовала саудовская военная интервенция в Йемен, равно как и выросла саудовская помощь альянсу мятежников в Сирии, в котором самой влиятельной боевой силой была Джабхат аль-Нусра*, ранее сирийская ветвь аль-Каиды*.
Но в Йемене и Сирии для саудовцев всё пошло не так. Фактически саудовцы ожидали, что хуситы потерпят поражение от просаудовских сил, но после пятнадцати месяцев бомбежек они и их союзник, бывший президент Салех, всё ещё удерживают столицу Сану и северный Йемен. Продолжительные бомбёжки самой бедной в арабском мире страны руками самой богатой создали гуманитарную катастрофу, при которой как минимум 60% из 25 миллионного населения Йемена не имеют достаточно продовольствия и питья.
Усиленное участие саудовцев в Сирии в 2015 году на стороне мятежников аналогичным образом имело разрушительные и неожиданные последствия. Саудовцы перехватили у Катара роль основного арабского сторонника сирийских боевиков в 2013 году, полагая, что их сирийские союзники могут нанести поражение президенту Башару аль-Асаду или соблазнить США сделать это для них. В данном случае усилившееся военное давление на Асада лишь вынудило его искать помощи у России и Ирана и форсировало российское военное вмешательство в сентябре 2015-го, чему США не были готовы противодействовать.
Принца Мохаммеда бин Салмана обвиняли и внутри страны, и вне королевства в импульсивных неверных суждениях, что приводило к провалу или тупику. На экономическом фронте его видение проекта 2030, в котором Саудовская Аравия должна стать не столь полно зависимой от нефтяных доходов, и больше похожа на не-нефтяное государство, вызвало скептицизм в смеси с высмеиванием с самого начала. Сомнительно, будут ли перемены в системе патронажа, в которой высокий процент нефтяных доходов тратится на приём на работу саудовцев вне зависимости от их квалификации или желания работать.
Протесты десяти миллионов иностранных рабочих в Саудовской Аравии, трети от десятимиллионного населения, из-за того что им не платили, можно игнорировать или сломить порками и заключением. Безопасности саудовского государства ничто не угрожает.
Опасность для правителей Саудовской Аравии, Катара и других государств Залива скорее в спеси и принятии желаемого за действительное, что вынуждает их пытаться делать то, что не в их силах. Ничто из этого не ново, и нефтяные государства Залива усиливают своё влияние в арабском и мусульманском мире с тех пор, как потерпели поражение от Израиля националистические режимы в Египте, Сирии и Иордании в 1967 году. Они поняли — и Саудовская Аравия сейчас тоже к этому приходит — что милитаристский национализм хорошо работает как помощь в усилении поддержки правителей, находящихся под давлением, пока они могут обещать победу, но делигимизируют их, когда те потерпят поражение.
Ранее Саудовская Аравия и государства Залива действовали через союзников и марионеток, но эти ограничения закончились с народными восстаниями 2011 года. Катар и позже Саудовская Аравия сдвинулись к поддержке практики смены режима. Революции мутировали в контрреволюции с мощными сектантскими ударными силами в таких странах, как Ирак, Сирия, Йемен и Бахрейн, поскольку там есть суннитское и не-суннитское население.
Критики политики саудовцев и катарцев часто демонизируют их как хитрых и эффективных, но самая потрясающая их черта — крайняя беспорядочность и игнорирование реальных фактов. В 2011 году Катар полагал, что Асада можно быстро убрать от власти, как Муаммара Каддафи в Ливии. Когда этого не произошло, пришлось волей-неволей вкачивать деньги и оружие в надежде, что США можно будет уговорить осуществить военное вторжение, чтобы свергнуть Асада, что проделало НАТО в Ливии.
Эксперты по Сирии спорят о размахе, до которого саудовцы и катарцы вполне будучи в курсе дела, финансировали ИГ* и различные клоны аль-Каиды. По-видимому, ответ в том, что они не знают и зачастую не тревожатся о том, кто именно и их финансирует и, в любом случае, часто поддержка исходит от богатеев, а не от саудовского правительства или разведывательных служб.
В декабрьской статье Карлотты Гэлл в «Нью-Йорк Таймс» раскрыт механизм, c помощью которого саудовские деньги шли на финансирование террористических группировок, как и то, как саудовцы субсидировали Талибан после поражение его в 2001 года. В статье приводятся слова бывшего министра финансов Талибана Ага Джан Мотасима, рассказывающего в интервью, как он ездил в Саудовскую Аравию, чтобы собрать крупные суммы у частных лиц а затем тайком переправить их в Афганистан. Официальные афганские лица утверждают, что недавнее наступление 40 000-й группировки Талибана стоили иностранным спонсорам $1 миллиард.
Попытка Саудовской Аравии и нефтяных государств Залива добиться гегемонии в арабском и суннитском мусульманском мире стала гибельной почти для всех. Возврат восточного Алеппо сирийской армией и вероятное падение Мосула под ударами иракской армии означает поражение арабов-суннитов на огромной части территории, раскинувшейся от Ирана до Средиземноморья. Во многом благодаря покровителям из Залива они теперь столкнулись с постоянной зависимостью от враждебно настроенных правительств.
Примечание:
* — группировки, запрещённые в РФ.
Патрик Кокберн
http://polismi.ru
