Первая часть тут: http://www.russiapost.su
Завершение Второй мировой войны ознаменовалось переходом бывших участников антигитлеровской коалиции от сотрудничества к жесткому противостоянию, что обусловило постановку перед экономической разведкой новых задач. На смену союзу стран с разными политическими системами, объединенных борьбой против фашистского блока, пришла «холодная» война с ее непримиримой конфронтацией, обусловленной коренным различием геополитических интересов и подходов к послевоенному мироустройству.
В июне 1945 года Комитет начальников штабов Генерального штаба Великобритании — высший орган военно-стратегического и военно-политического планирования страны — направил правительству доклад, озаглавленный «Безопасность Британской империи», в котором обосновывался тезис о том, что в послевоенный период Советский Союз представляет угрозу безопасности для Британской империи и является главным противником западных стран. Британские военные стратеги рекомендовали руководству страны укреплять отношения с США в целях создания системы военно-политических блоков, направленных против СССР, окружить его сетью военных баз, изолировать путем создания системы региональных организаций, использовать в этих целях ООН и другие международные организации. Это была продуманная на долгое время стратегия и тактика борьбы с Советским Союзом. Разумеется, советская разведка получила изложение этого доклада, а затем и весь документ, доложив руководству страны свои выводы и предложения. Речь Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне, объявившего Советский Союз преемником «фашистского врага», и провозглашенная годом позже так называемая «доктрина Трумэна», обосновывавшая право США на оказание военной и политической помощи третьим странам в борьбе с «советским тоталитаризмом», подтвердили выводы разведки о курсе Запада на конфронтацию.
В новых условиях возросла значимость добываемой разведкой информации. Для решения поставленных задач требовалось совершенствование разведки, ее структуры, организации управления и методов ведения работы. В этой связи в 1947–1953 гг произошла структурная перестройка военной и политической разведок, направленная на повышение эффективности их деятельности и поиск оптимальных форм управления в условиях нарастания конфронтации с Западом. В марте 1954 года пленум ЦК КПСС принял решение о путях улучшения деятельности органов безопасности и перестройке их работы. Решением правительства в марте 1954 года был образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР, внешняя разведка вошла в его состав как Первое главное управление (ПГУ КГБ при СМ СССР).
К концу Второй мировой войны советская разведка располагала хорошими возможностями по добыванию секретной информации по многим политическим и военным вопросам, а в экономической сфере наибольшее внимание уделялось получению данных о новейших разработках вооружений и военной техники, а также их образцов, что было обусловлено задачами военного времени. В первые послевоенные десятилетия эти задачи не потеряли свою актуальность, но к ним добавились еще и новые. Однако выполнять поставленные руководством страны задачи внешней разведке пришлось в далеко не простой обстановке. С окончанием войны одни источники утратили возможности, другие отошли от сотрудничества, считая, что с разгромом фашизма они выполнили свои задачи. Были и такие, кто не рискнул продолжить сотрудничество с советской разведкой в условиях развернутой с началом холодной войны антисоветской кампании, раздувания шпиономании и запугивания «угрозой коммунизма».
В этих условиях сотрудниками разведки была проделана масштабная работа по созданию практически нового агентурного аппарата, проникновению в новые объекты и развертыванию своей сети в странах, где ранее наша разведка практически не работала.
В годы «холодной» войны особое значение для укрепления обороноспособности и обеспечения безопасности страны приобрело экономическое и научно-техническое направление внешней разведки, главной задачей которого являлось отслеживание возможного появления на Западе принципиально новых решений в области создания и совершенствования ракетно-ядерного оружия и средств защиты от него, разработок по созданию нетрадиционных видов оружия массового поражения, направлений развития военной научно-технической мысли США и их союзников по НАТО. Одновременно с эти велась и работа по народнохозяйственной проблематике – разведчики следили за развитием новых тенденций мировой фундаментальной и прикладной науки; появлением отдельных научно-технических достижений, которые могли изменить технологическую базу экономики; добывали секретную информацию о ведущихся за рубежом исследованиях и разработках по созданию новых технологических процессов, материалов и оборудования и т.п.
Отдельным направлением работы внешней разведки в послевоенные годы стало получение информации в кредитно-финансовой сфере и области внешней торговли. Восстановление разрушенной в годы войны экономики и ее перевод на «мирные рельсы» (то, что в 90-е годы стали называть конверсией) требовали получения финансовых средств, нового оборудования, технологий и материалов. Соответственно, к решению этих задач также была подключена разведка, поскольку получить доступ к кредитам, технике и т.п. оказалось совсем не просто.
Так, советская внешняя разведка уже в 1948 году получила информацию о том, что США, Великобритания и Франции хотят увязать возможность предоставления займов Советскому Союзу с условиями, которые поставят экономику СССР под контроль иностранного капитала либо вынудят Москву пойти на уступки по политическим вопросам. В документальной информации о позиции американского руководства по вопросу предоставления займов Советскому Союзу говорилось, например: «…что касается займа на сумму в 6 млрд, то предполагается, что получить такой заем СССР едва ли удастся. Даже в том случае, если правительство США согласится предоставить СССР такой заем, оно предоставит его в рассрочку отдельными ссудами, с таким расчетом, чтобы в обмен за предоставление каждой ссуды правительство США могло бы получать какие-либо политические уступки. При этом не будет никаких гарантий, что, получив одну часть займа, СССР сможет получить и остальные части. Предоставление таких периодических ссуд будет каждый раз предметом переговоров».
Одним из основных направлений «холодной» войны было свертывание Западом экономических отношений с СССР и странами Восточной Европы, чтобы затормозить их экономическое развитие, ограничить объем поступлений экспортной выручки и увеличить технологическое отставание от западных государств. Вашингтон оказывал постоянное давление на западноевропейские страны, требуя ограничить экономические связи с Советским Союзом и его союзниками. Такое давление осуществлялось, в частности, через созданный в 1949 году Комитет по контролю за экспортом в социалистические страны (КОКОМ), который не только препятствовал расширению торговли Западной Европы с соцстранами, но и в ряде случаев принуждал к аннулированию уже заключенных сделок. В этих условиях перед советской разведкой встала задача всемерно содействовать расширению внешнеэкономических связей, обеспечивать приобретение образцов нового технологического оборудования для разных отраслей промышленности, для чего через возможности разведки в третьих странах создавались коммерческие фирмы, выступавшие покупателями товаров, которые СССР и другие страны соцлагеря не могли приобрести у западных компаний напрямую.
В послевоенные годы и период «холодной» войны советская экономическая разведка провела немало блестящих операций, однако многие из них до сих пор остаются неизвестными. Действительно, в подавляющем большинстве случаев мы знаем только о тех операциях, информация о которых была раскрыта в результате провала и ареста наших разведчиков либо их возвращения на родину. Но даже в таких известных историях есть интересные и малоизвестные моменты, и о некоторых из них мы постараемся рассказать.
Манхэттенский проект
Официально считается, что первые сведения о начале работы по созданию атомной бомбы были получены советской разведкой и доложены Л. П. Берия Сталину 10 марта 1942 года. К концу следующего года, наряду с множеством сообщений о ходе осуществления проекта «Манхэттен», среди которых находился отчет Б. Понтекорво о впервые осуществленной Э. Ферми управляемой ядерной реакции, в Москву было доставлено около 300 секретных отчетов и материалов по проблемам исследования в области атомной энергии.
На самом деле внешняя разведка начала информировать Москву о ведущихся в США и Великобритании работах по проектам «Манхэттен» и «Тьюб эллойз» («Трубный сплав») значительно раньше. Проблемой расщепления атомного ядра и получения нового источника атомной энергии ученые Германии, Великобритании, США, Франции и других стран вплотную стали заниматься с 1939 года. Подобные работы велись и в Советском Союзе учеными-ядерщиками Я. Зельдовичем, Ю. Харитоном и другими, но начавшаяся война и эвакуация научных институтов в Казань прервали работы по созданию атомного оружия. Однако наличие в Германии сильной школы физики свидетельствовало об опасности появления у нее подобного оружия и о необходимости создания его в других странах.
В мае 1941 года, после того, как была доказана теоретическая возможность создания атомного оружия, власти Великобритании учредили первую в истории человечества организацию по конструированию и производству атомной бомбы. В эту программу, получившую кодовое название «Тьюб эллойз», вошли четыре независимые исследовательские группы. Одна из них — бирмингемская, где лидирующие позиции занимал физик-теоретик К. Фукс — немец-коммунист, бежавший от гитлеровского режима в Англию. Секретная информация от этого человека стала поступать уже в конце 1941 года, а в 1943 году научный руководитель американского проекта Оппенгеймер пригласил его, вместе с группой английских коллег в США. Таким образом агент советской разведки попал в Лос-Аламос — самое сердце проекта «Манхэттен».
На первом этапе «охоты за атомными секретами» лондонская резидентура советской разведки оказалась более результативной. Например, уже в августе 1941 года из Великобритании поступило содержание представленного У. Черчиллю секретного Доклада Уранового комитета, а также информация о том, что идея создания сверхмощного оружия приобрела вполне реальные очертания. На совещании британского комитета начальников штабов приняты рекомендации о немедленном начале работ и изготовлении первой атомной бомбы через два-три года. Британские физики определили уже критическую массу урана-235, а также сферическую форму заряда, разделенного на две половины, и установили, что скорость их соударения должна быть не ниже 2—2,5 тыс. метров в секунду.
В конце 1941 года из Лондона поступила информация о том, что США и Великобритания решили координировать усилия своих ученых в области атомной энергии. Позднее, 20 июня 1942 года, во время переговоров в Вашингтоне Черчилль и Рузвельт приняли решение строить атомные объекты в США, так как Англия подвергается постоянным бомбардировкам германской авиации.
Что касается работы на американском направлении, то здесь, несмотря на наличие значительного количества оперработников, научно-техническая разведка НКВД обращала первостепенное внимание на получение технической документации и образцов, в первую очередь, вооружения и боевой техники. Задача добывания атомных секретов не выделялась в числе приоритетов внешней разведки. Да и кому могло прийти в голову заниматься какими-то теоретическими проблемами в тот момент, когда гитлеровские войска готовятся к последнему броску на Москву. На повестке дня стояли другие, более приоритетные задачи укрепления обороноспособности нашей страны.
Хотя ориентировка Центра о работе по атомной проблематике была направлена в резидентуру в США еще в 1941 году, добиться ощутимых результатов по сбору информации в области создания атомного оружия резидентуре долго не удавалось еще и потому, что американские спецслужбы создали вокруг ученых, инженеров, техников и рабочих, сосредоточенных в Лос-Аламосе, прочную стену секретности, которую было непросто преодолеть. «Манхэттенский проект» представлял собой обособленную организацию, включавшую несколько строго засекреченных и изолированных друг от друга объектов, подчиненных генералу Л. Гровсу, который был подотчетен только военному министру, а через него — президенту США. Главным объектом проекта была научно-исследовательская лаборатория в Лос-Аламосе, где разрабатывались конструкция и технология атомной бомбы (численность личного состава лаборатории с обслуживающим персоналом составляла 45 тысяч человек).
В составе «Манхэттенского проекта» была сформирована Служба безопасности, которая действовала независимо от ФБР и военной контрразведки, также опекавших главные объекты. Соблюдение конспирации осуществлялось с особой тщательностью. Все сотрудники, имевшие отношение к проекту, проверялись «до третьего колена», за ними был установлен контроль, как говорится, по полной программе: анкетирование, наблюдение, цензура, прослушивание телефонных переговоров и т. п. К ведущим специалистам были приставлены личные охранники, сопровождавшие их повсюду. Главной особо оберегаемой тайной являлась конечная цель проекта. Из 150 тысяч сотрудников, занятых в Манхэттенском проекте, только 10–15 человек были в курсе задач и всего объема работ. Переписка между объектами была сведена к минимуму и тщательно кодировалась. Вот, например, текст телеграммы о пуске в Чикаго ядерного реактора 2 декабря 1942 года, адресованной генералу Гровсу: «Итальянский мореплаватель благополучно высадился в Новом свете. Туземцы настроены дружелюбно». Итальянский мореплаватель — это создатель реактора Энрико Ферми (он — итальянец), туземцы — комиссия по проверке и оценке работы реактора.
Следует отметить, что «Манхэттенский проект» долгое время оставался секретом и для руководящего состава администрации США. Даже госдепартамент до начала Ялтинской конференции 1945 года ничего не знал о проекте, а вице-президент Г. Трумэн был полностью проинформирован о нем только после смерти президента Ф. Рузвельта. В беседах с окружением генерал Гровс не раз с гордостью подчеркивал, что ему удалось создать непроницаемую завесу, сохранившую секреты «Манхэттенского проекта». Однако для советской разведки эта «завеса» оказалась не такой уж непроницаемой.
По мере наращивания усилий и создания агентурных позиций советская разведка создала эффективный механизм получения информации по «Манхэттенскому проекту». Стоит отметить, что в военные годы резидентуру советской внешней разведки на калифорнийском побережье США возглавлял Г. Хейфец, вице-консул в Сан-Франциско. В довоенные годы он, будучи заместителем резидента НКВД в Италии, первым заметил и начал осторожную разработку знаменитого физика Э. Ферми и его молодого ученика — будущего советского физика и академика Б. Понтекорво. Позже оба они, спасаясь от фашизма, оказались в Америке. Понтекорво, привлеченный к сотрудничеству с советской разведкой, длительное время передавал ей важнейшую информацию, а в 1950 году по каналам разведки перебрался в СССР и уже здесь продолжил свою научную работу на благо развития атомной сферы Советского Союза.
С середины 1943 года внешняя разведка СССР сосредоточила большие усилия на получении конкретных сведений о создании ядерной бомбы в США. Это объяснялось, помимо прочего, тем, что в Германии, по имевшимся достоверным данным, теоретические исследования немецких ученых в ядерной области зашли в тупик, и научные разработки переместились в США и Англию. Приоритетным же направлением в области германских вооружений стали работы по созданию «самолетов-снарядов» (так называемого «оружия возмездия»), предназначавшихся для бомбардировок британских островов, где, по данным немецкой разведки, началось сосредоточение англо-американских вооруженных сил для вторжения на континент. Главной задачей экономической и научно-технической разведки СССР стало отслеживание работ, ведущихся в рамках Манхэттенского проекта.
Иногда у нас звучат недоуменно-критические вопросы – почему США смогли создать атомное оружие раньше, чем СССР? Критики «сталинского режима» склонны объяснять это тем, что множество ученых в нашей стране подверглось репрессиям и было расстреляно или отправлено в лагеря. На самом же деле все объясняется огромной разницей в условиях реализации атомной программы, которые в США были исключительно благоприятными. Помимо наличия в Соединенных Штатах мощного научно-технического потенциала, развитого военно-промышленного комплекса и инфраструктуры, огромных финансовых возможностей, промышленных и материальных ресурсов, были и еще два фактора, которые можно считать главными.
В первую очередь, Соединенным Штатам очень повезло с теоретическим и научно-исследовательским обеспечение «Манхэттенского проекта», поскольку там оказалось большое количество крупных ученых, бежавших в конце 1930-х годов из Европы от фашизма, в числе которых были Альберт Эйнштейн — автор теории относительности; Лео Сциллард, обосновавший возможность цепной ядерной реакции; Нильс Бор — крупнейший теоретик в области ядерных исследований; Энрико Ферми — создатель ядерного реактора, и ряд других ученых, в том числе талантливый немецкий физик Клаус Фукс, внесший большой вклад в успех «Манхэттенского проекта». Одних только лауреатов Нобелевской премии, занятых в реализации проекта, насчитывалось 12 человек.
Кроме того, «Манхэттенский проект» реализовывался в условиях стабильной и спокойной обстановки – территория США не подвергалась ни вторжению вражеских войск, ни воздушным бомбардировкам, ни ударам с моря (за исключением разве что японского нападения на Перл-Харбор в конце войны, которое никак не повлияло на ситуацию, но дало повод для испытания атомной бомбы). Все американские промышленные предприятия, учебные и научные заведения, объекты транспорта, связи и энергетики функционировали в нормальном режиме, обслуживая, в том числе, и «Манхэттенский проект».
В результате, США успешно завершили реализацию «Манхэттенского проекта», и 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мехико был осуществлен взрыв первой в мире атомной бомбы, установленной на специальной башне высотой 33 метра. Мощность бомбы оценивалась эквивалентной взрыву 15-20 тонн тринитротолуола. В докладной записке военному министру Стимсону генерал Гровс отметил: «Успех испытания превзошел самые оптимистические прогнозы… Однако наша основная цель еще не достигнута, только проверка бомбы в боевых условиях может решить исход войны с Японией».
В целом, оценивая успех реализации «Манхэттенского проекта», следует подчеркнуть, что при всех указанных благоприятных условиях американцам потребовалось четыре года для создания атомной бомбы. В Советском Союзе эта задача была решена практически в такие же сроки, но в условиях подорванной войной экономики, ограниченности научно-технической базы, нехватки людских ресурсов и материальных средств. И немалую роль в этом сыграла советская разведка, добывшая секретные материала «Манхэттенского проекта», а также данные научно-технических исследований в Великобритании.
29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была успешно испытана первая советская атомная бомба, созданная по образцу взорванной в Аламогордо американской бомбы. Но при этом с 1948 года в СССР велась и экспериментальная разработка собственной оригинальной конструкции «ядерного заряда», который был успешно испытан 24 сентября 1951 года и стал вторым испытанием атомного оружия в СССР.
Испытание атомной бомбы в СССР в августе 1949 года было полной неожиданностью для военно-политического руководства США, поскольку самые смелые американские прогнозы предполагали, что Советскому Союзу потребуется для этого еще не меньше 5-7 лет. Когда президенту Трумэну доложили проверенные данные о том, что «Советский Союз располагает собственной атомной бомбой», он отреагировал на это сообщение вопросом: «Что же нам теперь делать?» И первое, что он сделал, это отправил в отставку директора ЦРУ адмирала Генри Хилленкойтера, утверждавшего, что атомная бомба появится в России скорее всего в 1953 году.
Разведка на службе ВПК
В условиях жесткого противостояния СССР и США в первые послевоенные десятилетия одним из наиболее важных направлений работы экономической разведки являлось добывание документальных материалов о ведущихся за рубежом разработках новейших систем вооружений и технологий двойного назначения, а также образцов техники и вооружений.
Одной из интересных операций первого послевоенного десятилетия стала работа с офицером шведских ВВС С. Веннерстремом, работавшего на ГРУ под псевдонимами «Викинг» и «Орел» в период с 1949 по 1960 гг. Этот случай примечателен тем, что шведский офицер, по сути, не предавал свою страну, передавая советской разведке, в основном, материалы по США. Те же документы, которые касались Швеции, как правило, демонстрировали ее миролюбивые планы.
С 1952 года Веннерстрем был шведским военно-воздушным атташе в Вашингтоне, и в его обязанности входила как закупка военного оборудования для ВВС, так и военно-техническая разведка. Таким образом, действуя в интересах российской разведки, он одновременно работал и на разведку своей страны. Он довольно быстро сориентировался, что получить доступ к необходимой разведке документации на самом деле не так сложно, как кажется. Американская практика предполагала, что инструкции с описанием правил обращения и практического использования делались секретными, но при этом техническое описание оборудования редко снабжалось этим грифом. Фактически, такие документы были труднодоступными только из-за их ограниченного распространения.
Между тем, ситуация в США в то время создавала весьма благоприятные условия для получения доступа к секретным разработкам. Дело в том, что война в Корее приближалась к концу, что вызвало естественный спад количества военных заказов. Стремясь удержаться на плаву многие компании активно искали новых покупателей на свою продукцию и были готовы спокойно продавать ее иностранцам – тем более, представителям западноевропейских стран. Таким образом, в частности, Веннерстрем без всяких проблем купил у представителя небольшой экспортно-импортной компании документацию на миниатюрные фотокамеры для самолетов с подробными тактико-техническими данными, а также образцы сверхчувствительной инфракрасной пленки, рассчитавшись наличными. Таких бизнесменов, готовых торговать чем угодно, было достаточно, их раздражали установленные военными требования секретности, которые рассматривались как неправомерное вторжение в их бизнес.
По утверждению американских журналистов, за 11 лет, которые Веннерстрем работал на советскую разведку до своего разоблачения в 1960 году, он передал в СССР огромное количество важнейших сведений, среди которых были конструкторские разработки шведского всепогодного истребителя-перехватчика Джи-35 «Дракон» (его разработка началась в 1949 году, а в 1954 году он начал поступать на вооружение шведских ВВС); сведения о конструкторских разработках шведского бомбардировщика, самолета-разведчика и сверхзвукового истребителя; описание новой британской ракеты класса «земля — воздух» «Блад-Хаунд»; основы британской системы ПВО, закупленной Швецией; характеристики трех новых американских ракет: две класса «воздух—воздух» — «Сайдвиндер» и «Фалкон», а третья — зенитная управляемая ракета для ЗРК «Хок».
Кроме того, как полагают западные специалисты, экономическое направление советской военной разведки может занести в свой актив создание советских «Аваксов» (самолеты дальнего обнаружения и наведения), скопированных с американских; создание отечественного стратегического бомбардировщика Ту-160 («Блэк-Джек»), который считают копией самолета В1-В ВВС США; разработку военно-транспортного самолета Ан-72, очень похожего на «Боинг УС-14».
Разведка внесла свой весомый вклад и в успешную разработку ракет СС-20, обеспечив получение более половины используемых в них технических узлов и агрегатов, включая систему наведения высокой точности. А разработке отечественных межконтинентальных баллистических ракет в немалой степени помогла добытая военной разведкой секретная формула защитного слоя «Шаттла» (так называемый термический щит). Впрочем, нельзя утверждать, что в ракетной сфере и самолетостроении мы просто копировали зарубежные образцы, добытые разведкой. На самом деле, по техническим параметрам американские самолеты и их российские двойники различаются, поэтому если о чем и можно говорить, так это о том, что нам удалось улучшить западные наработки и превзойти их.
Внесла свой вклад в экономическую разведку и знаменитая группа под руководством К. Лонсдейла (Конана Молодого), которая пять лет проработала в британском центре военно-морского судостроения. Агенты Лонсдейла работали вольнонаемными служащими в исследовательском отделе адмиралтейства, расположенного в Портленде — основной базе атомных подводных лодок Королевских ВМС, и за период с 1955 по 1961 гг передали ему документы по противолодочной обороне, конструкторские планы британской атомной подводной лодки «Дредноут», материалы испытаний прибора для определения расположения подводных лодок и др. Объем переданных материалов превысил три тысячи страниц.
Подобных примеров можно было бы привести еще немало, но среди них хотелось бы выделить один, наглядно показывающий, насколько разными и подчас неожиданными могут оказаться источники информации. Осенью 1979 года сотрудник нашей вашингтонской резидентуры завербовал уникального агента «Горцева» — выходца из Перу. После службы в американской армии он работал плотником, а по вечерам убирал офисы в пригороде Вашингтона Кристалл-сити – месте, где располагались организации, связанные с национальной безопасностью США. У этого плотника-уборщика оказалось странное и очень интересное хобби — «мусорология». Он доставал из мусорных корзин наиболее интересные бумаги, приносил их домой и внимательно изучал – в этих бумагах было то, о чем не писали в газетах и не говорили в новостях по телевизору.
Примечательно, что причины его сотрудничества с советской разведкой так и остались загадкой — от денег он категорически отказывался, явных идеологических мотивов также не проявлялось. Может быть, причиной было его желание таким образом самореализоваться и поднять собственную самооценку – кто знает? Как бы то ни было, но передававшиеся «Горцевым» материалы оказались действительно важными, о чем наглядно свидетельствует тот факт, что в 1982 году доля его сообщений составила более половины в ежегодной сводке наиболее важных данных, полученных по линии внешней разведки СССР и стран Варшавского договора.
В числе переданной «Горцевым» информации, в частности, были подробные данные по различным проектам Пентагона: ракеты MX (со стадии разработки до их рабочих чертежей); крылатые ракеты воздушного, морского и наземного базирования, в том числе ракеты «Томогавк»; новейшее поколение американских моноблочных ракет «Миджетмен»; баллистические ракеты «Трайдент», которыми планировалось оснастить новое поколение американских подводных лодок; новейший стратегический бомбардировщик, который сначала обозначался как «проникающий бомбардировщик», а впоследствии получил наименование «Стелс» и др.
«Горцев» проработал с советской разведкой всего четыре года и в октябре 1983 года был арестован – вероятно, его выдал предатель В. Ветров. Однако к большому для всех удивлению, после серии интенсивных допросов его отпустили. Что стало причиной этому – неизвестно, но никаких последствий для работы советской резидентуры это не повлекло. Дальнейшая судьба этого агента, по официальной версии, неизвестна.
Продолжение по ссылке: http://www.russiapost.su/archives/125463
Опубликовано в газете «Служу Отечеству» № 7-2017
Автор: altim69
https://aftershock.news