Павел Родькин. Как глобалисты успокоили Европу

Социально-политическая система стран Запада, вопреки ожиданиям, возникшим после референдума о выходе Британии из Евросоюза, по-прежнему демонстрирует завидную устойчивость. Социальные бунты и протесты на Западе и их выразители в виде левых сил не могут предотвратить жестких неолиберальных реформ. Сегодня у глобалистских элит все меньше поводов разговаривать с обществом и идти ему на уступки.

Побоища одурманенных алкоголем фанатов на чемпионате мира по футболу полностью вытеснили из информационного пространства проходящие в то же самое время во Франции акции протеста против реформы трудового законодательства. Социальные протесты никому не интересны, и они все менее действенны, что является следствием системного идеологического и теоретического кризиса левых сил, которые претендуют на сохранение основных социальных завоеваний общества в ХХ веке.

Пролетариат перестает быть субъектом социального прогресса

Карл Маркс в свое время боялся, что социалистическая революция в Европе начнется раньше, чем он успеет закончить «Капитал». Вопреки расчетам Маркса, революция свершилась на периферии капиталистической системы, в Российской империи, однако подтвердила главный вывод: без научно разработанной теории и идеологии революция обречена только на деструктивные действия и в конечном счете на поражение.

Главным историческим субъектом и носителем нового знания и идеологии в марксизме выступает пролетариат, что объективно отражало стадию развития индустриального общества. Пролетариат является движущей силой социальных изменений и перехода общества к новым формациям.

Развитие производственных и общественных отношений во второй половине ХХ века, которые заставили даже говорить о переходе в постиндустриальную стадию, деформировало социальную идентичность масс и их классовое сознание. Так называемые белые воротнички, средний и креативный класс перестали отождествлять себя с пролетариатом (то есть с наемными работниками), что изменило содержание требований к собственному месту в системе, и к системе как таковой.

Требования западного общества свелись к удовлетворению социального эгоизма, который вступает в противоречия с другими социальными группами. Те же профсоюзы выражают исключительно узкие цеховые интересы. Протесты во Франции и других европейских странах демонстрируют отсутствие социальной солидарности. Показательно, что креативный класс, как показал Brexit, оказался полностью на стороне глобалистских элит, демонстративно дистанцировавшись от «красношеих».

Некогда всесильный социальный субъект разрушается и заменяется новым зловещим феноменом в виде прекариата (от лат. precarium — сомнительный, опасный), то есть класса работников, не имеющих постоянной занятости. Опасность заключается в том, что у прекариата нет не только постоянной работы и собственности, но нет и постоянных социальных связей, постоянной идентичности.

Прекариат не может самоорганизовываться и создавать устойчивые социальные и профессиональные структуры; его возмущение может быть быстро и эффективно подавлено. Стремительной прекариатизации подвергается молодежь, что закладывает фундамент устойчивого существования неолиберальной системы эксплуатации на долгие десятилетия вперед.

Общество лишается самосознания

Вместе с изменением социального базиса и структуры в обществе происходит стремительная мутация самосознания. Теоретическая и идеологическая база современных левых на Западе фрагментарна, деструктивна, а часто абсурдна. Именно с такой постмодернистской смесью анархизма, фрейдизма, троцкизма и маоизма левые идут на баррикады.

Фундаментальным разногласием западных левых с Советами стал марксизм-ленинизм, который не был принят в Европе. В 1960-е советский марксизм перестал развиваться, был мумифицирован, западный марксизм на его фоне дал много оригинальных идей, но в итоге выродился в собственную противоположность.

Сегодня теоретическая база протеста, конструктивная программа преобразований, которую предложил в свое время марксизм и которая была использована при создании советского общества, полностью утрачена. Фактически западные левые отказались от идеи социальной революции и готовы принять тот тип капиталистического общества, который сохраняется и прогрессирует на Западе, сведя борьбу к мелким преференциям или же к второстепенным и навязанным неолиберальным дискурсом псевдопроблемам.

Столкновения с полицией превращаются в бессмысленные по своим результатам акции массового насилия. Но для социума, лишенного солидарности (выраженной в том числе в совсем не формальном лозунге «Пролетарии всех стран соединяйтесь!»), буйства футбольных хулиганов, массовые развлекательные зрелища и политические спектакли являются куда более обсуждаемым и значимым событием.

В таком дезориентированном виде общество лишено языка для выражения собственных интересов, позитивного проекта социально-экономической и политической организации. Общество становится легким объектом манипуляции, дезинтеграции и эксплуатации.

Российским левым партиям предстоит сложный исторический выбор

Деградация левых партий в России в целом повторяет траекторию аналогичного процесса на Западе, хотя имеет собственные предпосылки и предысторию. Идеологическая и теоретическая невнятность российских левых, представленных в Государственной думе КПРФ и «Справедливой Россией», заключается в неопределенности по отношению к теоретическому наследию И.В. Сталина, поставившего идеологическую и политическую точку в системе марксизма-ленинизма.

С научной точки зрения марксизм-ленинизм более точно было определить как «марксизм-ленинизм-сталинизм». На идеологическом и политическом уровне отсутствие ясной позиции у левых парламентских партий по отношению к этой триаде, которое противоречиво, и вызывает огромный общественный резонанс, заставляет их говорить лишенным живого содержания языком позднего КПСС.

Причина такой невнятности объяснима: любая открытая политическая декларация марксизма и его реальное развитие означали бы неизбежную конфронтацию с существующим политическим мировым мейнстримом. Теоретическая нищета российских левых, которую не задрапировать лозунгами, нежелание решать сложные проблемы идеологии на современном этапе развития России проявляются все острее и очевиднее.

Превращение российских левых сил в классические буржуазные партии означает идеологическое выхолащивание и невозможность системно отстаивать интересы наемных работников города и деревни (классического пролетариата и нового прекариата). А отсутствие теоретической базы, как мы видим на примере европейских левых, создает условия их идейной мутации и перерождения.

Такая ситуация превращает социальный протест в инструмент деструктивной хаотизации и разрушения общества. Место прогрессивных социальных сил, ведущих реальную борьбу за интересы общества, занимают националисты, экстремисты, террористы — все те силы, которые подняли голову в самых разных частях мира.

Хотим ли мы такого «спокойствия», как на Западе и такой деформации общества, которую несет глобализм? Ведь идейное и теоретическое омертвение и недееспособность левых сил не снизило и не умиротворило социальные противоречия в западном обществе.

Павел Родькин, Кандидат искусствоведения, доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»
РИА Новости