RussiaPost.su Глобальная политика
Бурю в стакане воды вызвал пикантный скандал с участием героев тайной войны Вована и Лексуса с одной стороны и побитого молью и маразмом властителя западных дум Стивена Кинга с другой.
Старый черт, нацепив кепку с надписью «Украина», с большим энтузиазмом согласился принять участие в любых обманах и провокациях, лишь бы уязвить ненавидимую им Россию и ее культуру, а заодно искренне и с чувством славил Бандеру и всю Нэньку, орал «Слава Украине».
После этого у широкой российской публики закономерно возник вопрос – а кто, собственно говоря, сам Кинг, стоит ли убиваться по впадению его в кому русофобии? Какова его роль в мировой литературе, настолько ли она велика, чтобы прислушиваться к его мнению?
Первую книгу Кинга прочитал еще в восьмидесятые. «Мёртвая зона» — про экстрасенса-предсказателя и злобных фашистов, которые завелись в Америке. Тогда впечатление было очень даже не слабым. Совершенно новая тематика паранормальных способностей, всякие там козни, ну и живой язык, приятное описание американских реалий.
С тех пор до некоторого времени старался знакомиться с новинками безумного американца. Как книжными, так и киношными, среди которых было много увлекательных, сработанных достаточно умелым ремесленником. С некоторого времени завязал с этой литературой. Классик ужастиков откровенно стал гнать строку, топя читателя в потоке словес, совершенно ненужных описаниях, в основном сомнительных по ценности чувств и мыслей героев. В общем, кирпичи стали настолько толстыми, что применять их в строительстве уютного настроения, которое получаешь от хорошей книги, стало просто невозможным. Поэтому и закончил с ним. Правда, еще освоил «Темную башню» — лихо, но никак на душу не ложится.
Ну что можно сказать о творчестве пациента. Конечно, он великий беллетрист, который умеет писать занимательно, увлекать огромную аудиторию, притом во всем мире. Много лет держит первенство в России по тиражам и нездоровому интересу к собственной персоне и творениям. Ну а как Писатель с большой буквы – величина абсолютно нулевая.
Об чем речь? Если пишет и печатается – значит, писатель. И чем больше тиражи, тем более велик писатель. Или нет?
Ну, вообще, к писателю требования немного выше, чем к ремесленнику-беллетристу. Меня с самых первых книг смущало в творчестве Кинга одно — у него совершенно не чувствуется объемный мир. Все как-то кулуарно, узко, местечково, даже если речь о конце света, и в основном сводится к истерическим переживаниям героев. Нет ощущения, что за этими событиями стоит большая Вселенная, полная тайн, событий, надежд. Вон, взять истинных классиков – их читаешь бесконечно и бесконечно открываешь в их мирах что-то новое, а что не видишь, то додумываешь. Классик гораздо шире и своей личности, и своего произведения. За ним – гигантское пространство, которое заполняется каждым читателем по-своему. Классик – неисчерпаем как атом. Толстой, Гоголь, Булгаков — это Космос. А Кинг – это каморка среднего американца, где он занят осмыслением собственных комплексов, детских страхов и переживаний. Кстати, тот же его конкурент Маккамон в этом отношении более объемен, у него иногда даже есть животрепещущие проблемы и просчитанные социальные модели.
Рецепт у Стивена нашего Кинга прост – берешь какую-то потустороннюю краказябру, например, злобного клоуна, и она начинает портить героям жизнь. Изощренно, красиво, будоражаще кровь. Но у краказябры нет истории, нет ее мира, нет тайны. Есть просто краказябра, банальная и неинтересная вне тех счастливых моментов, когда он откусывает руки-ноги участникам сей драмы и комедии. И есть испуганный пиндостанин, зашуганный комплексами.
Это напоминает чем-то работу американских психотерапевтов и психоаналитиков. Они из кожи вон лезут, чтобы вытрясти из сознания испытуемого всякий второстепенный мусор и выдать его за главный. Всякие мелкие чувства, идеи, страхи, при этом совершенно не касаясь стержня человека, его Души и Самосознания.
А еще, что самое главное, и наказание, и заслуга Кинга – он страшно провинциален. В книгах, да, как и оказалось, в жизни, он не может вырываться из узости своего провинциального мышления, оценок, морали. К слову, под провинциализмом я понимаю не жизнь в провинции, а состояние духа, когда ты ощущаешь свою ущербность и вторичность, когда всей душой тянешься к столицам и к их завоеванию, преисполняясь одновременно фальшивым презрением к ним – мол, только мы соль земли, мы уж всем покажем!
Это провинциализм и делает Кинга любимцем США. Потому что вся Америка стала глубоко провинциальна. Она живет на некоем отшибе культуры, духовности мира. Она забавляется тупыми поделками про супергероев, эталонно примитивными произведениями Дэна Брауна и всякими глупыми страшилками.
Недавно слушал интервью с нашим разведчиком-нелегалом, несколько десятков лет прожившем в Европах и США. Он сказал, что по сравнению с другими странами, американцы в общении потрясающе скучны. Их кругозор узок и сводится к деньгам, успеху и всякой чепухе. Там давно нет духа. Зато есть ощущение исключительности. И растущий с каждым годом провинциализм.
Это процесс провинциализации мышления, культуры, а в последнее время политики и экономики, стал для США тотальным и теперь уже непреодолим.
Нужно отметить, что эта страна не всегда была такой. Она дала миру достаточно много. И культуру промышленного производства, и предприимчивых энергичных людей, и некоторые либеральные, не в нынешнем паскудном смысле, ценности. И великих творцов. Была же Америка Хемингуэя, Марка Твена, любимого писателя детства. Была Америка перспектив. Сейчас она потонула в агрессивном провинциализме с желанием переиначать под свой провинциальный стандарт весь мир, и Кинг тут знатный поводырь.
Притом полбеды просто провинциализм. Ну, никто в этом не упрекает ту же Скандинавию, являющуюся просто задворками Европы, или Прибалтийских тигров, служащих убогим посмешищем мира. Но провинциализм Америки становится каким-то злокачественным.
За своим океаном, впав в маразм мании величия и ощущения собственной непорочности, она превратилось в сектантское село в тайге. Живущее разбоем на большой дороге, генетически убитое кровосмешением и привлечением к себе всякого сброда, закостеневшее в примитивизме, предрассудках и темноте, лицемерное, злое на всех окружающих и считающая, что весь мир – это оно, а все остальное – лишь задворки. И порождающее самые безумные физиологические, моральные и интеллектуальные извращения.
Вот певцом такой Америки и является Стивен Кинг, с его бесчисленными памороками сознания простого американца, чудищами и ужасами.
И тут, допускаю, он искренен в своей любви к Украине, к Бандере. Потому что каков ты, таковы и твои друзья. Вся Украина – это обиженная на всю близкую родню опустившаяся провинция, озлобленная, подленькая и упрямая до безобразия. Тут они и сошлись в экстазе с Америкой. Потому что они стали одинаковыми.
Даже памятники синхронно валят. И кумиры у них теперь – бандит Флойд да фашист-извращенец Бандера. Просто одна провинциалка просит подаяние. А другая его пока раздает, но это, похоже, ненадолго.
Так что не надо упрекать Кинга за двуличие. Он абсолютно искренен. Он тоже хохлопитек. Только говорит не на мове, а на английском.
А что касается его безумной популярности у наших читателей. Не думаю, что люди присматриваются к его идеологии и фантомам сознания. Вспоминается мультик, где котенок по имени Гав звал щенка на черный чердак:
— Пошли пугаться.
Так что покупают эти книги, чтобы попугаться. А пугать Кинг умеет – все же классик пугания…
Илья Рясной
https://aftershock.news
